Наш информационный портал уже публиковал интервью с известным российским актером театра и кино Константином Стрельниковым. Сегодня мы продолжаем интересный разговор о том, что обычно остается за кадром — о детстве, киносъемках, характере и мировоззрении этого талантливого и неординарного человека.
— В Интернете довольно противоречивая информация о вас. В разных источниках не совпадают факты биографии, даже место рождения указано разное. Почему так?
-Это не ко мне вопрос. Я не знаю тех людей, которые это выдумывали. По каким побуждениям они это делали — тоже не в курсе. Не хочу даже задумываться на эту тему – кому это надо и зачем — писать обо мне небылицы.
-В таком случае, что является правдой? Как людям разобраться, какая информация о вас соответствует действительности?
— Я родился в городе Кумертау, Башкирской ССР, в 1976 году, 31 января. Мама — Зинаида Ивановна Стрельникова — всю жизнь работала на вертолетном заводе, воспитывала меня одна. Ей помогала моя бабушка время от времени. Жили скромно, но я рос очень счастливым ребенком.
-Что из детства и юности вы вспоминаете с особым удовольствием?
— В детстве я ездил в пионерлагерь, за что очень благодарен маме, потому что это были самые интересные и важные коммуникации ребенка с миром, людьми, сравнительный анализ и так далее. Я просился еще на оставшееся лето, на два сезона. Мама удивлялась, но шла мне на встречу, и иногда я там торчал все лето, все три заезда.
Там каждый день был праздник. И в том числе, если говорить о мыслях о сцене, желании что-то придумывать и творить, связанном со сценой, то первые как раз прививки были в пионерлагере. Я видел со стороны, как это здорово сделано. Мне интереснее было придумывать, а не выходить на сцену. Там всегда было много творчества, конкурсы какого угодно уровня — спортивного, музыкального, изобразительного искусства и театрального, в том числе. Это все первые знакомства с такими явлениями. И там просто шикарная была природа, энергетика, бассейн под открытым небом. Походы на три дня, жизнь в палатке на берегу реки Белая, которая тогда была полноводная. Что тут говорить – это было мое детство – в самом лучше виде, в счастливом проявлении.
— На многих сайтах пишут, что вы посещали в детстве в театральную студию?
— Какая театральная студия?! Это никого не интересовало никогда, по крайней мере, моих сверстников и меня в том числе. Мы ходили в дзюдо, в бокс, на лыжи, на рыбалку, по грибы. Мы что-нибудь взрывали, как все нормальные пацаны.
— То есть, вы росли достаточно спортивным молодым человеком?
— Время было такое – спорт, как хорошая возможность, данная всем в этой стране. Бесплатно. В тоже время куда-то надо было девать энергию, которой в детстве всегда в избытке. К тому же это было странно и не комильфо, когда парень — и некуда не ходит, если он не инвалид при этом. Кто-то с трамплина прыгал на лыжах, кто-то ходил в дзюдо, кто-то в бокс, в классическую борьбу. Если это не секции, которых было в изобилии по всей стране, и в том числе и в моем городе, то у нас были подвалы. И они были спортивные, ребята оборудовали сами, какое-то железо приносили, теннисный стол и т.д. Это не просто нормально — это было хорошо.
— В каком году вы впервые снялись в кино?
— В 2001 году. Это была главная роль в фильме «Мечтать не вредно», но он пролежал на полке 5-6 лет. Мне предлагали сразу главные роли. Следующей, в 2003 году была роль в сериале «Пассажир без багажа».
-Какие съемки вспоминаете с удовольствием?
— Их очень много. У меня много хороших приятелей, друзей, прекрасных воспоминай о каких-то поездках, о съемках. Если говорить о том, что вспоминается с удовольствием, это получается объективно-эгоистическая память, не имеющая, как правило, отношения к самому продукту. Встречи, новые люди, места, атмосфера, ощущение. Очень тепло вспоминаю проект «Прыжок афалины», который снимал Эльдор Магомедович Уразбаев. Там были две роли. Одна — объемная, такого нехорошего человека, и вторая роль, можно сказать, эпизодическая, но у которой были съемки с дельфином. Попробовавшись на то, и другое, уезжая, я намекнул, что хотел бы сыграть Матвеева. Утаил, почему. Но Эльдор Магомедович меня очень быстро раскусил, и когда мы первый раз познакомились с дельфином, сказал: «Теперь я понимаю, почему вы хотели Матвеева играть». Я был самый счастливый на съемочной площадке, потому что только один взаимодействовал с этим чудом. Целых три дня! На протяжении нескольких часов! В свободном режиме и общении. С этого момента я прозрел насчет дельфинов вообще, и многих вещей, которые не занимали мою голову до этого.
— Какие партнеры по картинам вам запомнились?
— Олег Иванович Янковский. Мы общались целый день, пока я снимался в эпизоде маленьком в роли секретаря Комаровского, которого он играл. («Доктор Живаго» — ред.) Конечно, это была огромная фигура для меня, с самого детства, потому, что я любил фильмы Захарова, в которых, во всех кроме «12 стульев», играл Олег Иванович. Это была огромная честь для меня участвовать в одном проекте и общаться с таким человеком. Та грандиозная фигура, глубина и красота человека, на которого я смотрел с детства, можно сказать, как на кумира нашего кинематографа, одного из любимых артистов, она ничуть не пошатнулась, можно сказать пьедестал – он как был под ним огромный, красивый, великий – он так и остался, потому что он ни на секунду, ни на грамм не стал в моих глазах меньше или хуже, или неинтереснее. Он как был для меня великим, после общения вживую, он таким же великим и остался, потому, что он таким и был. Я благодарен Богу, что у меня была возможность – даже постоять рядом, не то, что там зайти в кадр и какие-то сцены вместе поиграть с Олегом Ивановичем Янковским.
Вообще людей хороших много. Их больше, чем плохих, я вас уверяю. Поэтому каждого приличного, светлого, доброго человека, неважно в каком он звании, в каком он качестве на площадке, я люблю и уважаю, и поверьте мне, запоминаю. И у меня солидная коллекция воспоминаний, в моей памяти очень большой сад из прекрасных цветов – замечательных людей.
-Какая литература вам интересна?
-Любая, в которой есть смысл. В том числе научная, научно-популярная, историческая, художественная — если она граничит с какими-то прозрениями, загадками, новыми мыслями, которые обывателю в голову не приходят. Мне любой материал интересен, не важно — драматургия, научная литература, исторические какие-то вещи, в которых есть философия. Так же я отношусь и к кино, и театру. Мне кажется, что любой продукт, который сделан для того, чтобы проходить через наши мозги, мышление, должен содержать глубокое, философское, наводящее, дающее вопросы или даже содержать ответы… если этого нет, тогда это путь пустой и не нужный.
-Вы рисовали в детстве, учились в художественном училище, и, наверное, навсегда остались художником. Сейчас рисуете? Как, в какой технике?
-Если я что-то делаю, наверное, чаще всего углем либо маслом.
— Интересно было бы увидеть ваши работы.
— Они не задерживаются у меня, сразу уходят. Иногда нарисуешь кого-нибудь, портрет, например, и если мне не нравится, я это уничтожаю. Если у меня успели вырвать рисунок и сказали: «Не дам, это мое, мне это дорого!», соответственно, человек просто уносит с собой. Я, наверное, по большей части, всегда недоволен тем, что делаю. С одной стороны мне это иногда мешает. С другой стороны, я надеюсь, что это мое свойство продуктивной, активной и тщательной критики и, в том числе, самокритики — залог того, что, может быть, я не остановится в развитии и продолжаю учиться и развиваться.
-Какие художники вам нравятся?
-Куинджи, Серов, Саврасов, Айвазовский.
-Есть ли у вас кумиры в профессии?
-Олег Борисов. Это мой, наверное, самый любимый, родной как будто человек. Я с ним не мог никогда повстречаться, но все, что видел по телевизору, в кино — для меня абсолютно высший пилотаж. Включая ту магию необъяснимую, когда ты смотришь на человека и тебе все равно, что он делает, не можешь оторвать от него внимание, потому что он настолько магнетически непостижим и органичен, как Господь Бог. Это мой самый любимый артист. Остальные – можно долго перечислять, среди них Евгений Евстигнеев, Олег Янковский, Евгений Леонов. Мне очень нравятся работы Олега Меньшикова. Об этом можно долго говорить, но времени мало, — улыбается Константин Стрельников.
Действительно, время, отведенное на интервью, истекло. Константин Стрельников – вольный художник, режиссер, дайвер, актер лишь немного приоткрыл завесу своих мыслей, чувств и увлечений. Впереди у этого талантливого человека новые планы, а мы будем с нетерпением ждать его работ в кино, как актерских, так и режиссерских проектов.
Беседовала Лидия Ткачева
