Понятие свободы достойно тщательного анализа, поскольку оно претерпело значительную трансформацию смысла в конце восьмидесятых, начале девяностых годов, вместе с появлением понятия «права человека».
Заметим, что понятие свободы (действия) можно употреблять в двух контекстах. Первый аспект связан с отсутствием препятствия для действия. Причем речь идет как о ситуациях, предусмотренных в уголовном кодексе, так и об ограничениях морального плана. Например, человек может выйти голым на улицу, если на этот случай нет статьи в УКРФ. Он свободен это сделать (без принуждения), если его мораль согласуется с общественной (также это допускает). Он свободен, потому что нет препятствий сделать это. То есть получить свободу для действий человека это принять такие государственные законы, чтобы человек признавал их «законными» (что желаемо, но маловероятно для каждого человека из всего российского народа), а также изменить его мораль, так, чтобы она совпадала с общепринятой для России. Второй аспект связан с существованием препятствия, но с попыткой (удавшейся или неудачной) по его преодолению. Например, закрыта дверь. Он хочет выйти на улицу, но не имеет возможности. В этом случае говорят, что его свободы (кто – то) ограничивает. Он имеет право выйти на улицу голым, но это (право человека) не может быть реализовано. Или, кто-то (как правило государство) ограничивает его свободу и «ущемляет его права». Пусть в нашем случае, дверь открыта. Но за появление голым на улице могут наказать (штраф, заключение). Но он все равно принимает решение выйти. Он реализует право на свою свободу, преодолевая препятствие. Даже если уголовный кодекс это не запрещает, то он может выйти, если решит, что его внутренние моральные установки (ходить по улице голым – это хорошо) гораздо выше и «правильнее» «устаревших» моральных общественных норм. Эти случаи можно рассматривать как свободу «по преодоления препятствия» в виде параграфа уголовного кодекса или морального императива. К сожалению, наши власти опираются больше на препятствия юридического плана и неглижируют нравственными ограничениями. Этим воспользовались некоторые ярые сторонники «прав человека» в их западноевропейском толковании.
Академик Сахаров сформулировал правило для «свободного человека»: «Разрешено все, что не запрещено законом». Следуя этому «руководящему критерию» голый человек на площади, проститутки и тунеядцы, геи и лесбиянки, делающие подношения и принимающие их, высокопоставленные хамы и хулиганы, продающие одну восемнадцатую часть квартиры, выгоняющие человека из квартиры за долги, живущие на ренту, всякого рода мошенники и прочие, прямо не попадающие под «статью», а также их ближайшие и дальние родственники имеют «права человека» быть свободными, то есть освобожденными от ответственности
Ну, а если, такая ответственность все-таки «забрезжит», то у них хватит денег, чтобы закупить «квалифицированных» юристов для того, чтобы «пробить желаемые бреши» к полной и окончательной реабилитации. Именно поэтому у нас вовлекать в проституцию считается вне нормы, а заниматься проституцией — норма, публиковать в сетях детскую порнографию вне нормы, а взрослую – норма. Гей парады норма, поскольку уголовному кодексу они не противоречат и однополые браки также, хотя в нашей стране не очень–то и приветствуются. И они, как и всякий случай «преодолений препятствия к свободному осуществления действия» являются мощным поводом западных поборников «свободы» по обвинению страны как «гонителя свободы».
Свобода отдельного человека (индивида) в традиционном понимании тесно связана с его общественной жизнью. Если бы человек был один на белом свете, то его свобода ограничивалась бы его физическими возможностями и условиями выживания. Он не свободен, например, летать, поскольку у него нет крыльев, он не свободен есть землю, поскольку может заболеть и умереть. Общественная жизнь накладывает на его действия дополнительные ограничения, эти ограничения оформляются в виде законов и моральных правил. Человек не должен воровать, поскольку он наносит имущественный вред окружающим его людям – это записано в виде закона. Человек не должен ходить голый в общественных местах, потому, что он нарушает моральные правила. Заметим, что моральные правила не оформлены в виде закона, и за их нарушение не следует уголовного наказания. Известно одно изречение патриарши российской либеральной интеллигенции Новодворской: «Я этими «правами человека» «наелась досыта». Они были нужны как инструменты борьбы с коммунизмом. Сейчас ни «права человека», ни «правозащитники» не нужны, поскольку цель по уничтожению коммунизма в России уже достигнута».
Параграфы уголовного кодекса, естественно ограничивающие общественную жизнь, можно при желании обойти. Основные запрещающие императивы находятся в мозгах у человека. Действительно, свободны люди, действия которых согласуются с их желаниями. Всякое действие человека, совершаемое им помимо его желания может рассматриваться как принуждение, то есть отсутствие свободы. Запрет на такое действие, противоправное или аморальное и есть «насилие над личностью», и с точки зрения западной трактовки прав человека, является недопустимым. В этом вся суть «прав человека» и соответствующих им «свобод человека».
Правовые нормы также «находятся в сознании человека». Не они сами, а их отображение и то, как он их оценивает. Он свободен в отношении правовых норм, тогда, когда он либо принимает полностью (и тогда преодолевать просто нечего) либо он может их преступить, если он не согласен.
Аналогичная ситуация и по отношению к моральным нормам. Желания человека произвести то или иное действие вырастают из комплекта ценностей, которыми руководствуется человек, когда предполагаемые результаты своих действий он оценивает «в этических координатах»: что для него хорошо, а что плохо, что для него благо, а что скверно, что добро, а что зло. Его ценности определяют эти координаты. Допустим, что моя ценность заключается в том, чтобы иметь много красивых и дорогих вещей для повышения своего «статуса», который также представляет для меня ценность. Тогда мне не будет трудно (неприемлемо), например, выгнать свою сестру (мать) из квартиры, для того, чтобы квартиру потом продать и получить желаемые для себя побрякушки. Итак, имея в голове именно эти ценности, я имею «права» по их приобретению. В этом заключается свобода моих действий. А то, что меня ограничивает я буду рассматривать как «нарушение моих прав и свобод». Мораль и нравственные установки нигде не зафиксированы для обязательного исполнения. Даже если они где-то были фиксированы, они, в моем случае, являются внешними, а не внутренними условиями. Но только согласие действий с моими внутренними ценностями делает мои действия свободными. И до тех пор, пока у меня в голове в качестве ценностей будет зафиксирована любовь к роскоши, а не близким людям, я не буду испытывать угрызений совести от моих действий, считая, что я свободен (имею право) это сделать. Концепция свободы подразумевает, что никто не имеет права меня принуждать, то есть нарушать мою свободу. И если государство или общественное мнение будут ограничивать меня, говоря, что существуют другие (не мои) нравственные ценности, исходя из которых я должен определять свои действия, то это и будет нарушением моей свободы. Ценности в голове у человека являются не застывшими, а постоянно обновляющимся. Изменять, то есть влиять на содержание этого нравственного багажа и призваны образование с воспитанием, средства искусства и культуры, и поток внешней информации, важнейший из которого – телевидение. Для этого необходимо выполнение двух условий. Первое – это чтобы была реализована парадигма культурного человека. Это не тот человек, кто прочел много книг, посещал театры, оперы и консерватории, изучил науки. Это все лишь инструменты формирования культурного человека. Они необходимы, но не достаточны. Культурный человек должен приобрести устойчивый «комплект» нравственных ценностей, ориентированный именно на развитие «праведных» человеческих качеств, со способностью праведно (правильно) планировать свои действия и оценивать действия окружающих. Второе – чтобы государство было заинтересовано в людях культурных, для этого проводило политику поддержания создания таких людей созданием инструментария через образование, культуру и СМИ, а также соответствующими законами и моральными нормами.
Необходимым условием является выбор государственной идеологии
Таким образом вопрос о том, свободен ли человек, сводится к тому, насколько его внутренние ценности совпадают с ценностями общества, в котором он живет. В этом отношении очень символичны стихи Пушкина, начертанные на его памятнике в Москве. «…восславил я свободу и чувства добрые я лирой пробуждал». Пробуждать в людях добрые чувства – это и есть корректировать пакет их внутренних ценностей как можно ближе к общегосударственным. Общегосударственные ценности как и государственное право должны соответствовать чаяниям большинства жителей данной страны. Наиболее полно это можно наблюдать в государствах с социалистическим строем и коммунистической государственной идеологией. Тогда жители страны будут свободны.
Привнесенная с западной культурой концепция «естественных прав человека» подразумевает, что имеются абсолютные нормы морали и права, которые имеют приоритет при любых обстоятельствах и в любых государствах. Но государственное право и мораль складывается под действием вековых традиций народа и имеют индивидуальные особенности. Надо понимать, что права человека на «естественные свободы» — это очень разрушительная «материя». В 18 веке с помощью доктрины естественного права (частью которой и являются эти самые права человека) ломали вековую французскую монархию. С их же помощью расшатывали, ломали двести лет спустя советский строй. В своей глубине это вообще антигосударственной учение. Утверждая, что базовые права человек получает не от государства, а невесть откуда, а государства должны почтительно слушать провозвестников этих прав, хитрые (и примкнувшие к ним предельно наивные) люди подтачивают суверенитет и авторитет государства.
В рамках либеральной идеологии работники культуры и искусства, абсолютизируя понятие свободы, порой находятся на пороге здравого смысла
Рассмотрим ряд событий. «Художник» сидит на брусчатке центральной площади огромной страны и прибивает свои гениталии к камням. Не удалось. Твердые камни мостовой помешали творческому замыслу. Налицо нарушение свободы творчества.
Известный своими свободными карикатурами французский журнал «Hebdo» рисует «дружеские шаржи» на пророка Магомеда. Не понимающие «юмора» мусульмане расстреливают журнал из автоматов. (Вот чудаки, ведь по либеральным правилам они должны были подать в суд по делу об оскорблении священных символов мусульманства, а они взяли и расстреляли). Весь демократический Запад возмущен нарушением «свободы шаржа». Руководители западных стран выходят на демонстрацию с лозунгами «JesuisHebdo», что в переводе означает, что терроризм с автоматами это плохо, а с карандашами – хорошо. Ободренные, воспрянувшие духом юмористы свободно рисуют дружеские шаржи на крушение российских авиалайнеров. Либеральная логика проста – то, что приносит выгоду, то не плохо, а хорошо. И плевать на то, что кто-то убит горем. Ведь тираж журнала растет, а с ним и прибыль.
В советское время был девиз: «Искусство для народа». Это означало, что в художественном произведении должны быть ясно очерчены положительные и отрицательные образы, указывающие нормы поведения соответствующие комплекту социально ориентированных ценностей нашей страны. Правда, в последнее время советского строя все чаще стала появляться для общего «прочтения» так называемая «элитная литература», которая стала играть роль «лакмусовой бумажки» или «нового (прозрачного) платья короля». Мол, кто ее не читал, или, не дай бог, не понимает, тот ни в коей мере не может считаться культурным человеком и, конечно, не может принадлежать к «элитной тусовке», что само по себе, очень плохо и позорно. Например, считалось неприличным не прочитать несколько раз булгаковского произведения «Мастер и Маргарита», или не понять в нем «глубокого смысла». Сейчас подобное тщеславия считается нормой. Те, кто мочой высказывают свое отношение к детской порнографии под маской художественной выставки «конечно же «заслуживают позора»» поскольку они ничего не понимают в «художественной порно-фотографии». Как говорят в сказке про новое платье короля: «Кто скажет, что король голый, тот и неправ». Особенно, если учитывать, что в стране приверженце демократическим свободам – США выставку этого «художника» запретили, а вот в радушной России приняли с радостью. А кто не понимает, тот дурак.
Свобода в либеральном толковании представляется отменой всех запретов. Чем это оборачивается можно проследить за преобразованием телевидения – мощного аппарата пропаганды в любом обществе. Если под пропагандой подразумевать воздействие на умы аудитории для их постоянной обработки и формирование ценностной установки, то действие телевидения входит в логическое противоречие с основным либеральным тезисом о независимости личности от любого внешнего влияния.
Один из постулатов либерализма состоит в том, что совокупность мнений, желаний и предпочтений индивида практически неизменна и составляет суть его свободы. Но, как доказывается во многих теоретических работах (например см. С.Г. Кара – Мурза), все происходит с точностью до наоборот
Это находит подтверждение во многих исторических эпизодах, где для совершения больших исторических преобразований используется предварительная массовая обработка сознания народных масс методами культуры и телевидения (религиозными или политическими организациями). Вспомним религиозные, этнические распри, социалистические и либеральные революции, фашизм, возвращение к капитализму в России, майдан и его фашистское продолжение на Украине. Но и сегодня имеются положительные примеры воздействия телевидения на сознание масс. Кропотливая массовая воспитательная работа по формированию патриотизма у нас в стране идет и сейчас, посредством многочисленных телевизионных ток-шоу обсуждающих роль России на международной арене. Жалко только, что эта работа не систематическая и не всеобъемлющая. Откройте детскую книжку, с большой степенью вероятности можно утверждать, что это либо американские комиксы, либо обзор достижений американской космической техники. Откройте школьные учебники по истории, географии, обществоведению. Везде прославление России как полноправного «партнера» Западного мира. Я не говорю об учебниках иностранных языков с их адапцией к западным традициям, либеральным моральным ценностям и методикам преподавания. Тем не менее, процесс возвращения к народным «истокам» постепенно идет, как это было много раз в истории России. Возникает естественный вопрос: «Патриотизм – одна из ценностей социального пакета ценностей. Почему его можно и нужно формировать и укреплять, а процесс направленного формирования других традиционных ценностей отдают на откуп либерально настроенных телевизионщиков, которых интересует лишь финансовая сторона дела?».
С.А. Раткин
(Продолжение следует…)
